Андрей Кивинов - Герои. Новая реальность (сборник)

Никто не знает, стал ли кто-нибудь на Земле счастливее после всех этих удивительных приключений – травы и цветы, звери и птицы, люди или их дроиды.

И никто из них не может знать – нашли или нет свое счастье Ушедшие за Дверь.

Установка Кора Юлла находилась на вершине плоской горы, всего в километре от Тибетской обсерватории Совета Звездоплавания. Высота в четыре тысячи метров не позволяла существовать здесь любой растительности, кроме привезенных из Чернобыля черновато-зеленых безлистных деревьев с загнутыми внутрь, к верхушке, ветвями. Светло-желтая трава клонилась под ветром в долине, а эти обладающие железной упругостью пришельцы чужого мира стояли совершенно неподвижно.

Неподалеку от девятиметрового памятника Ленину, с изумительной дерзостью воздвигнутого на этой высоте еще в последние годы Эры Разобщенного Мира и до сих пор снабженного скрытыми хромкатоптрическими инверторами, фиксировавшими и отождествлявшими любого, кто хотел бы надругаться над древней тибетской святыней, возвышалась стальная трубчатая башня, поддерживавшая две ажурные дуги. На них, открытая в небо наклонной параболой, сверкала огромная спираль сверхдефицитной бериллиевой бронзы. Рен Боз, скребя пальцами в лохматой голове, с удовлетворением разглядывал изменения в прежней установке. Сооружение было собрано в невероятно короткий срок силами добровольцев-энтузиастов из числа приписанного к АХЧ Академии Пределов Знания спецконтингента, на свой страх и риск переброшенных сюда самим Реном Бозом. Энтузиасты, естественно ожидавшие в награду зрелище великого опыта, облюбовали для своих палаток пологий склон к северу от обсерватории, и теперь привольно катящийся с ледников Джомолунгмы вечерний ветер доносил до ученых едва слышные, но отчетливые в великом молчании гор собачий лай, переливы гармоники и голоса, нестройно, но задорно выводящие чеканные строфы древней песни: «Эх ты, Зоя! Зачем давала стоя начальнику конвоя?..»

Мвен Мас, в чьих руках находились все связи космоса, сидел на холодном камне напротив физика и пытался бездумным, забористым разговором отвлечь смертельно уставшего гения от напряженных, но уже тщетных, по кругу идущих раздумий о близящемся эксперименте.

– А вы знаете, что у председателя Мирового Совета под носом шишка? – закончил он очередную историю, готовый поддержать смех при малейшем признаке веселости у Рена Боза, но тот, не в силах ни на миг переключиться, даже не улыбнулся.

– Высшее напряжение тяготения в звезде Э, – проговорил Рен Боз, как бы не слыша друга, – при дальнейшей эволюции светила ведет к сильнейшему разогреву. У него уже нет красной части спектра – несмотря на мощность гравитационного поля, волны лучей не удлиняются, а укорачиваются. Все более мощными становятся кванты, наконец преодолевается переход нуль-поле и получается зона антипространства – вторая сторона движения материи, неизвестная у нас на Земле из-за ничтожности наших масштабов.

Из зоны энтузиастов донеслись отрывистые команды и металлическое клацанье, свидетельствовавшее о начале смены караула.

– Сегодня мы создадим эту зону здесь, на Земле, – вдохновенно проговорил Мвен Мас и успокаивающе положил руку на острое, худое колено Рена Боза. – На раскрытых сыновних ладонях мы поднесем человечеству взлелеянный нами втайне подарок. Мы шагнем в будущее, Рен. Я не люблю громких слов, но начнется воистину новая эра. Великое братство Кольца, братство десятков разумных рас, отделенных друг от друга пучинами космоса, обретет плоть и кровь.

Рен Боз вскочил:

– Я отдохнул. Можно начинать!

Сердце Мвена Маса забилось, волнение сдавило горло. Африканец глубоко и прерывисто вздохнул. Рен Боз остался спокойным, только лихорадочный блеск его глаз выдавал необычайную концентрацию мысли и воли.

– Вектор инвертора вы ориентировали на Эпсилон Тукана, как и собирались, Мвен? – просто спросил он, словно речь шла о чем-то обыденном.

– Да, – так же просто ответил Мвен Мас.

– Лучшим из онанизонных звездолетов понадобилось бы около восемнадцати тысяч лет, – задумчиво сказал Рен Боз, – чтобы достичь планеты, расстояние до которой мы сегодня просто отменим… Грандиозный скачок. Хоть бы удалось!

– Все будет хорошо, Рен.

– Надо предупредить резервную Ку-станцию на Антарктиде. Наличной энергии не хватит.

– Я сделал это, она готова.

Физик размышлял еще несколько секунд.

– На Чукотском полуострове и на Лабрадоре построены станции Ф-энергии. Если бы договориться с ними, чтобы включить в момент инверсии поля, – я боюсь за несовершенство аппарата…

– Я сделал это.

Рен Боз просиял и махнул рукой. Потом резко повернулся и энергично пошел вверх по каменистой тропинке, ведшей к блиндажу управления. Перед глазами двинувшегося следом африканца запульсировало, то распахиваясь, то почти складываясь, обширное отверстие на брюках физика – ткань просеклась от ветхости, лопнула, и белая, давным-давно не знавшая солнца кожа Рена Боза при каждом шаге высверкивала наружу.

– Ваши брюки прохудились, Рен, – вежливо сказал Мвен Мас, – вы знаете об этом?

Рен Боз, не оборачиваясь и не сбавляя шага, равнодушно пожал плечами.

– Разумеется, – проговорил он. – Но это последний комплект одежды, полагавшийся мне в текущей пятилетке. А Эвда Наль слишком занята у себя в институте и никак не может выкроить время, чтобы поставить заплату.

Мвен Мас украдкой вздохнул. Тут он ничем не мог помочь коллеге и другу. Нормы распределения все урезались. Официально это никак не объяснялось, поскольку официально это никак и не отмечалось, но, судя по разговорам, все ресурсы направлялись сейчас на реализацию программы освоения прекрасной планеты зеленого солнца Ахернар, проведенной через Мировой Совет великим Эргом Ноором несколько лет назад.

У входа в блиндаж Рен Боз резко остановился, и задумавшийся Мвен Мас едва не налетел на него.

– Что это? – голосом, чуть охрипшим от внезапного гнева, проговорил Рен Боз. – Кто приказал?

Пока ученые беседовали внизу, над входом, на высоте пяти метров, вдоль массивного силикоборового козырька протянулось кумачовое полотнище, упруго вздувающееся в такт порывам тибетского ветра. Поднявшись к нему на небольшой гравиплатформе, под присмотром лениво, полулежа курившего «козью ножку» проводника с овчаркой один из энтузиастов, тяжелой кистью смиряя биение ткани, тщательно выводил изящные буквы всемирного алфавита: «Вперед, к новой победе разума под руководством вели…»